Освободительная кО/Ампания - Страница 51

Дан Дравелия пронзила послушниц суровым и острым, словно стилет, взглядом ("Так вот у кого Минтана научилась так смотреть", — с ходу решила Элька), разомкнула уста и, положив длань на главную улику — послание к Лучезарному Свету, с холодным гневом изрекла:

— Перед тем, как назначить наказание, я хотела бы услышать ваши объяснения, послушницы Риума и Кадена!

Побледневшие, потом покрывшиеся алыми пятнами румянца, девицы моментально опознали документ на столе, невольно попятились от разгневанной женщины, но не сделали попыток напасть или скрыться от правосудия. Они беспомощно переглянулись, задрожали, как осиновые листочки, и разревелись словно перепуганные девчонки, впрочем, они, по сути, и были таковыми.

С жалостью поглядев на рыдающих "заговорщиц", Элька констатировала:

— Да, вряд ли целью из диверсионной работы был подрыв мощи Твердыни.

— Я жду! — неумолимо приказала дан Дравелия, не подавая вида, что страдания девушек произвели на нее хоть какое-то впечатление.

— Мы не хотели… Мы не знали… Мы не думали…, - сбивчиво начали всхлипывать девицы, размазывая слезы по лицам.

— Прекратите реветь! Не думали раньше, поразмыслите теперь! Хватило ума написать письмо, так сумейте и объясниться, — без всякой жалости к проштрафившимся девицам рыкнула Дравелия, словно львица, вознамерившаяся отшлепать шаловливых котят.

Что удивительно, окрик подействовал. Перемежая речь несвязными вскриками, всхлипами, местоимениями и междометиями "заговорщицы" принялись рассказывать:

— Мы не хотели ничего плохого, Высокий Табурет! Вот чем угодно поклянемся, хоть Лучезарным Светом и Колесом Перерождений! Совсем не хотели, а только терпеть уже мочи не было, мы все перепробовали, и так и эдак пытались, а потом решились на последнее средство! Ведь в Своде молитв Яэтары написано, что в Свете мольбы все пребудут и дано будет, за других просящему, втрое более, чем просящему за себя. Вот мы для большей надежности у вас бумагу взяли, мастику для печати и даже печать саму. Думали, за дело благое простится Светом, а вы и не узнаете. Записали молитвенную просьбу, на алтарь возложили, освятить хотели, а она — пуф! И исчезла! Мы каждый закуток в храме обыскали, но так и не нашли ничего. Понадеялись, дуры, что молитва наша принята, а только все зазря вышло! Гилад, как смотрел на нас, словно сквозь витраж, так, так и не смотрит!!!

— Причем здесь Старший Защитник Твердыни, он тоже участвовал в вашей глупой проделке? — отчетливо осознавая, что стала жертвой не злостного заговора, а идиотской выходки пары соплюшек, выставившей ее в не лучшем свете перед Посланцами Совета Богов, Дравелия вовсе не собиралась менять гнев на милость.

— Нет!!! Нет!!! Он ничего и не знал, только мы же из-за него все написали, — слезы хлынули из уже основательно припухших глаз с новой силой, а розовые щечки так и вовсе стали пурпурными от смущения, но делать нечего, девицы продолжили исповедь:

— Мы же знаем, что раньше и даны могущественнее были и колдовали сильнее и жили дольше, а мужчины даны на женщинах женились, а не друг с другом любились. Это все как Темного в Узилище заточили, так и началось! Мстит он нам всею злобною своею силою, тварей напускает, силу пятнает! Вот мы и просили Свет Лучезарный спасти нас, чтобы как прежде было! Тогда бы Гилад на нас бы внимание обратил! Он такой душка! Такой красавчик! От него же все женщины Твердыни без ума…

Девицы еще продолжали покаяние, но Эльке, да и всем прочим членам команды все уже стало ясно. Риума и Кадена, изнемогая от неразделенной любви, сочинили и возложили на алтарь письмо-молитву в надежде вернуть красавчика Лада к нормальной ориентации. Как уж они собирались делить его, буде Лучезарный Свет внемлет их молитве, оставалось неизвестным, то ли подружки решили бороться с проблемами по мере их поступления, то ли пользовать очаровательного защитника по очереди, то ли одновременно. Но видно нужда и сила их молитвенного желания была столь велика, что петиция дошла до Совета Богов, а далее, соответственно, угодила на стол команде. И завертелось!

Решив, что наслушалась оправданий послушниц сверх всякой меры, Высокий Табурет властным взмахом руки прервала исповедь и вынесла окончательный и не подлежащий обжалованию приговор:

— Я не буду судить о ваших желаниях и способе, который вы выбрали для их осуществления. Пусть вас рассудит Свет Лучезарный, ибо он принял вашу молитву. Но кража синей глины и самовольное использование моей печати — проступки вполне земные, и кару вы понесете не в следующем перерождении, а ныне. Ступайте к Столпу Корделии, покайтесь в сих прегрешениях и испросите достойного вашей провинности наказания.

— Да, Высокий Табурет, — проревевшиеся девицы до слов Дравелии, очевидно, считавшие, что доживают последние минуты если не в жизни, то в чине послушниц Твердыни точно и будут навеки с позором изгнаны из рядов данов, присели в глубоких реверансах. Это более походило на неудавшуюся попытку упасть ниц, и на подгибающихся ногах выползли из комнаты. Гал уступил им дорогу.

Как только проштрафившиеся горе-интриганки убрались из комнаты, дан Дравелия тяжело вздохнула и прошептала, явно прилагая усилия, чтобы не закрыть ладонями лицо:

— Какой стыд! Две малолетние идиотки!

— Вам нечего стыдится, Высокий Табурет, — вкрадчиво заметил Лукас. — Промысел Высших Сил, что ведут по жизни всех и каждого из нас, и миры, и всю Вселенную воистину непостижим. Они подчас используют весьма… неожиданные орудия, но, поскольку Вселенная продолжает существовать, мы можем судить, что выбор их оправдан, каким бы странным и нелепым не казалось нам происходящие, оно имеет глубинный смысл.